Лаборатория

СЯДЕМ НА ПОЛ, или как организовать диалог Высказаться на тему педагогического диалога мы попросили кандидата педагогических наук, старшего научного сотрудника Центра педагогических инноваций г. Москвы Любовь Матвеевну КЛАРИНУ.

 

Кор.: Любовь Матвеевна! Существует некая «вечная» проблема организации педагогического диалога между взрослым и ребенком. Как вам кажется, в чем причина того, что такой диалог часто не получается? Л.Кларина: К сожалению, сами педагоги в большинстве своем не склонны задумываться над тем, почему у них не возникает диалога с детьми. А ведь очень важно понять, что, прежде чем реализовывать какую бы то ни было педагогическую программу, нужно установить контакт с ребенком. Без такого контакта не работает ни одна самая наилучшая, наипрекраснейшая программа. Для начала нужно иметь представление хотя бы о таких психологических характеристиках общения, как «позиция», «пространство», «дистанция». Для диалога оказывается существенным, как педагог стоит или сидит, на каком расстоянии от ребенка находится, куда смотрит, что при этом «говорят» его руки. Кор.: Но ведь, наверное, есть педагоги, которые интуитивно следуют этим правилам? Л.К.: Для того чтобы делать это интуитивно, надо хотеть это делать. Если педагог настроен на общение с ребенком по принципу «вместе», его интуиция, возможно, сработает, и он займет верную для диалога позицию. Кор.: То есть «в одной плоскости»? Л.К.: Да, «глаза в глаза». Кор.: Может быть, поэтому в американских школах большая часть занятий проходит на ковре? Пол – это плоскость, «уравнивающая» ребенка и взрослого. Л.К.: Принцип «глаза в глаза» совершенно необходим, в частности, при психотерапевтической работе. Но у большинства воспитателей отсутствует понимание необходимости ему следовать, и они обычно стремятся занять позицию «над» ребенком. Таким образом компенсируются многие личностные проблемы самих педагогов. Есть психологические исследования, отмечающие, что среди воспитателей и учителей определенный процент людей выбирает свою профессию именно по принципу компенсации: в сравнении с детьми они сами себе кажутся умнее и значительнее. Кор.: Вы разделяете ту точку зрения, что педагогами становятся люди с сильно выраженным стремлением к власти? Л.К.: Я не склонна верить мифам, но какой-то части педагогов это, видимо, свойственно. Это подтверждается данными социологических опросов. Людей спрашивают: почему вы выбрали эту профессию – она трудная, малооплачиваемая, непрестижная? Часты ответы: «Со взрослыми мне трудно, а с детьми хорошо. Я умею общаться с детьми». В это вкладывается разный смысл. Бывает хорошо от того, что человеку удается взаимодействие с детьми – взаимно полезное, взаимно обогащающее. Он, к примеру, умеет и любит с ними играть (я имею в виду воспитателя детского сада). А кто-то чувствует себя хорошо только потому, что ему в обществе ребенка нравится быть в позиции «сверху». Кор.: То есть в качестве партнера для общения выбирается слабейший, за счет которого можно самоутверждаться? Л.К.: Над этим мало задумываются. В свое время я проводила организационно-деятельностные игры с педагогами дошкольных учреждений, в ходе которых все сообща пытались найти выход из ситуаций, представляющихся трудными. Начинались эти занятия с одного странного на первый взгляд упражнения: один из участников игр садился на пол, а другой вставал на стул, и оба описывали свои зрительные ощущения и переживания, возникающие в результате занятой позиции. Это упражнение, как и целый ряд других, разработаны внутри метода так называемой «психологической скульптуры». Автор метода – представительница американской гуманистической психологии Вирджиния Сатир. Данная «скульптура» позволяет первому из взрослых — тому, кто занимает позицию «снизу», – почувствовать себя «в шкурке ребенка». Это, между прочим, цитата из Крупской. Разглядывая друг друга из «разных плоскостей», опытные воспитатели, много лет проработавшие в саду, приходили в ужас: «Неужели они (дети) видят ЭТО? Какие-то столбы, какие-то животы, какие-то холмы грудей... Ничего непонятно, ничего толком не видно. Не видно глаз! Как страшно!» После пережитого ощущения такие воспитатели, работая с детьми, стремились «перейти» в другую плоскость: они садились на пол. Кор.: Значит, чтобы иметь возможность вступить в диалог, нужно прежде всего видеть глаза друг друга. И поэтому педагогу надо как можно чаще занимать такую пространственную позицию, при которой он оказывается в одной плоскости с ребенком. Но ведь в педагогической жизни бывают такие ситуации, когда необходимо занять позицию «над». Например, в ситуации фронтального объяснения нового материала внимание детей должно быть сконцентрировано на тебе, ты должен над ними «нависнуть», стать на этот период главным объектом их поля зрения. Тогда дети сидят, а ты стоишь. Если задуматься, вся классно-урочная система формирует, задает доминирующее положение учителя в классе. Л.К.: В детском саду никакой классно-урочной системы быть не должно. В школе, возможно, занимать позицию «над» ребенком для учителя является неизбежностью. Хотя для первых классов начальной школы такие ситуации, по-видимому, должны быть сведены к минимуму. Кроме того, организация внимания ребенка садовского возраста – это тоже проблема. Сколько времени малыш может удерживать внимание? Ну, четыре, ну, пять минут. Если в этот момент над ним встать, неизвестно, соберет ли это его внимание. Быть может, такая позиция педагога – «нависшая гора» – породит не внимание, а страх. Что он при этом услышит, нам совершенно неизвестно. Конечно, в ситуациях угрозы жизни ребенка занять позицию «сверху» бывает необходимо. Но объяснение нового материала такой ситуацией не является. К примеру, мы показываем ребенку кубик и говорим (а лучше – выясняем), что у этой фигуры есть углы. Почему для этого надо стоять? Мы же можем рассматривать этот кубик ВМЕСТЕ, вместе «обнаружить» эти углы! Кор.: Любовь Матвеевна! Вы призываете всех воспитателей сесть на пол? Л.К.: Я бы не хотела, чтобы меня понимали так буквально. Многим пожилым воспитателям тяжело садиться на пол. И их интересы тоже, безусловно, должны учитываться. Но можно ведь детей посадить повыше. Можно всем сесть на стульчики. Здесь речь идет о хитростях организации предметной среды, способствующей организации диалога. Кор.: Давайте немного пофантазируем на эту тему. К примеру, для детей устраивается что-то вроде «насестов». Или сидячие детские места организуются по типу «трибунок» — как на стадионе. Тогда можно не воспитателю «опускаться» в плоскость детей, а приподнять детей до уровня «обитания» взрослого. Л.К.: Конечно, есть же у нас в детских садах трехъярусные выдвижные кровати. Почему бы не устроить по этому принципу и сиденья? К тому же за счет них могла бы решаться не только проблема плоскости, но и дистанции. Определить дистанцию общения – расстояние между педагогом и детьми – непросто. Она разная для разных ситуаций и для разных детей. Есть дети, которые стремятся быть поближе к воспитателю, – им при общении нужна «короткая» дистанция, а есть дети, которые чувствуют себя уютнее, когда находятся чуть поодаль от взрослого, предпочитают «длинную» дистанцию. Кор.: За счет маленьких трибунок эта проблема тоже могла бы решиться. Но почему-то эта идея еще не проникла в головы дизайнеров, разрабатывающих модели детской мебели. Давайте запатентуем идею? Л.К.: Тут широкий простор для фантазии. К примеру, стульчики на высоких ножках по типу тех, что устанавливают в барах. Только с подставочкой для ног. Кор.: Мы в нашем разговоре коснулись только одного аспекта организации диалога – организации пространства. Но существует масса других. Например, проблема выразительности речи, связанная с интонацией, с темпом говорения, с громкостью голоса. Л.К.: Безусловно. Можно устроиться с ребенком «глаза в глаза», но... Кор.: ...шипеть так, что ребенок будет помирать от ужаса. Или говорить вяло, безлико. Этому, к сожалению, не учат (или учат недостаточно серьезно) ни в педучилищах, ни в пединститутах. И это – третья причина, по которой педагогам трудно вступать в диалог с ребенком. Здесь мы имеем дело с серьезным зазором в нашем педагогическом образовании. Я знаю, что, например, студенты-психологи, готовящиеся к практической работе (в области ли коррекции, или в области психотерапии), в большинстве своем обязательно проходят специальную подготовку – тренинг общения и тренинг по организации общения. А для педагогов, которые и не существуют вне общения с детьми, все это оказывается «запредельными» умениями. Психология очень медленно приходит в школу. Одного профессионала – школьного психолога явно недостаточно для решения школьных проблем. Речь должна идти о повышении психологического образования именно педагогов, о том, что в современных условиях массовой невротизации детей их работа должна быть пронизана психотерапевтическими, коррекционными элементами. Л.К.: Начинать надо с педучилища. Необходимы специальные курсы, которые бы учитывали не только необходимость методической подготовки учителей и воспитателей, но и проблемы изменившейся социальной среды, психологические проблемы современного ребенка, особенности его поведения. Педагогам, видимо, нужны и практические занятия по проблемным психологическим ситуациям, организованные по типу этюдов в театральных училищах. Познакомиться с основами театрального мастерства педагогам тоже было бы совсем не вредно. Пока эти основы ограничиваются курсом выразительного чтения, худо-бедно обучающим интонированию, владению голосом, речевому дыханию, но не включающим, например, основы пластической выразительности. Кор.: А как бы вы назвали такой спецкурс для педагогов? Л.К.: «Курс личностно-ориентированной педагогики». Кор.: Мы затронули проблемы — достаточно болезненные – отсутствия каких-то важных элементов педагогического образования. Но вот реальный работающий воспитатель или учитель что-то понял, глубоко прочувствовал. Он хочет работать в диалоге. Как и где этому можно научиться? Л.К.: Сейчас уже появились пособия, затрагивающие эту проблематику. Например, пособия «Воспитателю о личностном общении», «Учимся общаться с ребенком». Есть переводы работ Вирджинии Сатир с описанием техники «педагогических скульптур». Нет ничего невозможного и в том, чтобы по желанию педагогов для них были организованы специальные психологические семинары со стороны ИПКРО или других институтов, курирующих детский сад и школу. Думается, что в подобном понимании проблемы и желании ее разрешить уже кроется 80% успеха.   Беседу вела Марина Александровская Публикация произведена при поддержке агентства элитной недвижимости «Landmark Real Estate». Компания «Landmark Real Estate» предоставляет профессиональные услуги по подбору жилых помещений в Москве. Если Вас интересует аренда элитной квартиры в Москве или Подмосковье, то обратившись в агентство «Landmark Real Estate», Вы получите услуги опытных профессионалов, которые в короткие сроки подберут самые подходящие Вам предложения, с учетом всех требований и желаний. Подробнее ознакомиться с предложением, и получить онлайн консультацию, можно на сайте агентства недвижимости «Landmark Real Estate», который располагается по адресу http://www.landmarkre.ru/