Куклы смотрят на нас
КУКОЛЬНИКИ
Счастливей артистов,
Наверное, нет.
Мы в куклы играем
До старости лет.
И нету артистов
Несчастнее нас:
Никто нас не видит.
Мы скрыты от глаз.
Валентин БЕРЕСТОВ
|
«Люди смотрят на кукол и видят в них
отражение самих себя. Меняются люди — меняются
куклы. Но и люди тоже отражение. Отражение кукол.
А значит, если меняются куклы, то изменятся и
люди. Не зря же великий английский писатель Дж.
Свифт сказал: “Для того чтобы показать человека
со всеми его странностями, был изобретен
кукольный спектакль”».
Борис ГОЛДОВСКИЙ,
заведующий информационно-методической частью
ГАЦТК им. С.В. Образцова,
директор фонда им. С.Образцова
 В театре
кукол имени Сергея Образцова бегать и кричать
нельзя. Не только во время спектакля (это даже
звучит смешно!), но и во время антракта. Ведь
криком и суетой можно потревожить актеров —
людей и кукол.
Это не оговорка: для всех работающих в кукольном
театре кукла — не игрушка и не бесчувственный
предмет. Она — результат вдохновенной,
кропотливой и вдумчивой работы художника; она —
актер, полноправный партнер человека по
театральной работе. У куклы есть характер, есть
свои особенности. Она является зрителю на сцене.
Ей принадлежат зрительские симпатии, ей
достается театральная слава. Это она, кукла,
становится любимой и знаменитой. Но, чтобы так
случилось, актер-человек должен на время
спектакля подарить кукле свою душу. Во имя
кукольного искусства.
Кукла, правда, тоже может сделать подарок
человеку. К примеру, продлить для него время
«юных» ролей. До какого возраста актриса
«живого» театра может играть принцесс? Недолго.
Ох, недолго. А вот в кукольном театре ее седины и
морщины надежно скрыты от зрительских глаз
ширмой. И она по-прежнему играет принцессу.
Голосом. Нежным, певучим голосом, который
принадлежит не только актрисе, но и кукле.
Такое отождествление не проходит
бесследно: все, кто так или иначе связан с
театральной куклой, относятся к ней с некоторым
мистическим чувством — как к части самого себя,
трепетно, с любовью.
И когда для куклы приходит время «выходить на
пенсию», потому что ее театральная жизнь
закончилась (и куклы ветшают, и спектакли
перестают играться), ее не ломают и не
выбрасывают — упаси Господи! Ее отправляют в
музей.
Музей в театре кукол им. С.В. Образцова
появился сразу же, как только театр получил
постоянную сцену, — в 1937 году. Кроме
кукол-«ветеранов», там много «иностранцев» —
тех, что в виде подарков прибыли из-за границы или
были подарены С.Образцову во время зарубежных
гастролей. Есть куклы, переданные в музей
собирателями народной старины. Всех
«обитателей» — больше 3,5 тысячи.
Немудрено, что ребенок, попадающий сюда впервые,
испытывает шок. Кукла, движущаяся над ширмой, и
кукла, сидящая за стеклом в витрине, — разные
вещи. У всех кукол — подобий человеческих — есть
глаза. Если на вас смотрят три тысячи глаз, вы
волей-неволей начинаете ежиться. Да и дистанция
между зрителем и куклой меняется. С близкого
расстояния видно: у куклы — даже той, что играла
принцессу, — страшное лицо: утрированное,
изображающее одну застывшую эмоцию. Душу-то
актер дарит ей только на время спектакля!
Взять, к примеру, Петрушку. Эта кукла откровенно
страшная. И если подвести детей к стеклу и
повести про Петрушку длинный рассказ (а
рассказать есть что), ничего хорошего из этого не
выйдет.
Чтобы ребенок почувствовал характер Петрушки —
озорной, задорный, хулиганистый, кукла должна
«ожить», подвигаться.
Поэтому рядом с застекленными
витринами, в которых хранятся бесценные
экспонаты кукольной истории, посадили других, не
столь ценных, но родственных «по духу» и «по
виду». Это «помощники» экскурсовода. В нужный
момент они влезут к нему на руку и начнут двигать
ручками-ножками, говорить кукольными голосками.
А чтобы дети во время показа-рассказа не
уставали, каждому при входе в музей выдают
подушечку: в ногах правды нет. Слушать истории —
даже про кукол — лучше сидя.
Рассказала Екатерина ГАРКАЛИНА,
педагог, зав. экскурсионно-массовым отделом
ГАЦТК им. С.В. Образцова |