Лучи надежды
Не очень чистая лестничная площадка
хрущевской пятиэтажки. Перед дверью, видавшей
виды, две женщины. Одна — инспектор по охране
прав детства. Другая — соседка Аня. Это она
позвонила в Управление образования: «Тут у нас
ребеночек живет по соседству. Мать сильно пьет и
кормит плохо. А то и забудет, что малышу поесть
надо. Жалко ребеночка — грязный такой, худенький.
Может, пристроите куда? Чтобы подкормить?» И вот
теперь задача доброй Ани — помочь инспектору
проникнуть в квартиру. Пьющая мамаша
подозрительна, всегда готова к худшему и
незнакомцу добром не откроет. Аня стучит долго и
настойчиво, вызывая соседку из сонного небытия:
— Клава, Клава! Открывай! Это я, Аня. Тут к тебе
гости. Хорошие.
Это она, Аня, считает, что гости хорошие, а вести —
добрые. Что думает об этом Клава, пока неизвестно.
Наконец в замке завозили ключом. Лохматая
заспанная Клава приоткрывает дверь на ширину
цепочки. Видит незнакомую женщину и тут же
пытается с силой захлопнуть дверь. Аня, однако,
ловко вставляет в щель ногу и убеждает громко и
настойчиво:
— Клава, ты с ума сошла! Открывай давай! Человек
хороший.
Клава застывает насупившись, возникает такая
нужная пауза, и инспектор вступает в диалог
быстро и строго:
— Здравствуйте! Мы к вам с предложением. Нам
известно, что живете вы небогато. Кормить ребенка
вам трудно. Мы хотим оформить вашего малыша в
детский сад. Совершенно бесплатно. (Эту фразу
надо сказать четко, с нажимом. Иногда — повторить
несколько раз.) Это будет вам помощью — чтобы
легче жилось…
Существует несколько вариантов
развития дальнейшего сценария.
Клава обрадуется внезапно случившейся помощи, и
инспектору останется только объяснить ей, куда и
когда приводить малыша — хорошо бы в чистой
одежде. Другой вариант менее оптимистичный:
Клава выкажет инспектору гордое презрение: она,
мол, и сама сумеет о ребенке позаботиться. Он,
слава Богу, жив-здоров, бегает — и ладно. Без ее,
инспекторши, «вонючей» помощи обойдется.
Тогда инспектору придется сменить тон и сообщить
Клаве, что в Управление образования поступил
сигнал о плохом обращении с сыном в ее семье.
Серьезно ставится вопрос о лишении матери
родительских прав. Детский сад — способ избежать
крайних неприятных мер. И от нее в ближайшие три
дня требуется то-то и то-то. Если же Клава вдруг
вздумает упираться и проявлять свою неумную
пьяную волю, ребенка придется извлекать силой…
Это крайний вариант. Нежелательный. Потому что
инспектору важно не только добиться того, чтобы
ребенок посещал детский сад, но и того, чтобы дать
шанс этой несчастной Клаве сохранить за собой
право быть матерью…
Детский сад «Надежда» открыли в
городском квартале с говорящим названием
«Барнаульская яма». Большая часть жилых домов
здесь — общежития для рабочих и безработных,
число которых сильно выросло в последние десять
лет. Кроме того, «Яма» — место компактного
проживания цыганской общины, известной своими
связями с бандитскими группировками. В этом
районе проживает наибольшее количество семей,
числящихся в записях инспектора по охране прав
ребенка как социально неблагонадежные. Тут
рождаются и растут дети, жизнь и здоровье которых
оказываются в опасности с момента появления на
свет.
Для них и создан детский сад «Надежда» —
бесплатное государственное учреждение,
призванное хоть как-то смягчить условия
существования своих воспитанников,
компенсировать то, что им недодают в семьях.
Выявить нуждающихся малышей, узнать о них —
первая задача работников по защите прав детей.
Решают ее всем «миром» — с помощью инспекторов
по делам несовершеннолетних, медицинских
работников, школьных социальных педагогов и
просто добрых людей — соседей. На языке
педагогической науки это называется «модульным
взаимодействием».
В течение последних трех лет в Октябрьском
районном Комитете образования, под началом
которого и действует детский сад «Надежда»,
сложилась особая практика: с помощью различных
служб составляется социальный паспорт района, в
который вносятся различные категории семей, по
разным причинам нуждающиеся в социальной помощи
и в особом внимании, — многодетные,
неблагополучные, алкоголизированные, опекунские
и др. За сбором статистических данных следуют
рейды в семьи, относящиеся к группе риска.
Выясняются условия существования детей в семьях,
соблюдение или нарушение прав ребенка,
необходимость и срочность социальной помощи
несовершеннолетним. Случается, что по
результатам рейда ребенка, оказавшегося в
опасности, нужно срочно забирать из семьи и
помещать в приют — на то время, пока определяется
его судьба. Но часто инспектор по охране детства
ставит утешительный плюсик напротив графы
«сохранность материнских чувств». Это значит:
вовремя оказанная материальная и
психологическая помощь позволит семье
«вырулить», сохраниться. В качестве помощи
родителям, в частности, предлагается отдать
малыша в «Надежду» — с режимом пятидневки и
пятиразовым питанием.
Особую заботу служб модульного
взаимодействия составляют «маленькие мамы» —
несовершеннолетние беременные девочки. Как
правило, эти будущие матери уже наблюдаются
школьными социальными педагогами. О некоторых из
них информацию дают женские консультации. Не все
девочки делают аборты, многие предпочитают
рожать. И если условия существования девочки
позволяют ей в будущем самой воспитывать
ребенка, делается все, чтобы ребенок остался с
матерью. Но такую девочку надо «вести» — и в
медицинском, и в социальном отношении. Часто
инспекторы по охране прав детства на этапе
беременности и начального материнства
несовершеннолетних вынуждены брать на себя
функции реальной мамы. К родной матери их
подопечные не стремятся обращаться за помощью (и
даже за советом). По опыту знают: бесполезно.
В 2004 году, в День Матери, в рамках поддержки
будущих матерей во всех детских садах
Октябрьского района г. Барнаула прошли Дни
открытых дверей для беременных женщин.
Информацию об этой акции женщины могли получить
в женских консультациях и через подъездные
комитеты. Об этом также оповещал местный
радиоканал. Мамам группы риска, проживающим в том
же микрорайоне, где расположена «Надежда»,
сотрудники детского сада написали персональные
приглашения и разнесли их по квартирам. Среди
прочего в объявлениях сообщалось: во время
посещения детских садов будущие мамы смогут
бесплатно получить вещи для малышей. По верному
расчету служб модульного взаимодействия, эта
информация должна была привлечь в детские сады
именно тех женщин, в налаживании отношений с
которыми инспекторы по охране прав детства
наиболее заинтересованы. Если будущая мама
решилась прийти в детский сад и принять от
детского сада помощь, значит, она, во-первых,
думает о ребенке, во-вторых, будет заинтересована
в этой помощи в дальнейшем. А ее первый
«приятный» визит в детский сад, возможно, поможет
ей в будущем включиться в садовскую жизнь. Это
очень важно.
 С
момента поступления малыша в группу детского
сада педагогический коллектив начинает
настоящую борьбу за семью ребенка.
«Как мы строим работу с неблагополучными
семьями? — рассуждает Галина Михайловна
Самодурова. — Какими «инструментами»
располагаем? Вызвать на комиссию по делам
несовершеннолетних, отчитать, опозорить
прилюдно, обложить штрафом… В основном
карательные меры. А они редко дают положительные
результаты. В тех случаях, когда мы сталкиваемся
с неблагополучными семьями, нам редко удается
докопаться до истинных причин возникновения
неблагополучия. Я думаю, в людях нужно прежде
всего постараться увидеть людей. Коллеги иногда
удивляются: «Это ведь алкашка, лишенная
родительских прав. А вы тратите на нее столько
времени, будто она достойный человек!» И у нее, у
этой «бывшей» матери, после разговора удивленные
глаза: «Спасибо, что вы меня выслушали. Везде меня
гонят, как собаку…» Значит, есть у нее в душе
чистый уголочек. И надо попытаться его
расчистить, сделать побольше, посветлее…»
На это и весь расчет.
И вот в детском саду создается «Семейный клуб».
Вообще-то о семейных клубах, работающих на базе
детских садов, очень любят сообщать: мы, мол, в
русле времени… А копнешь глубже — сплошная
профанация. И цифры дутые, и результаты работы —
выдуманные. Но в «Надежде» семейный клуб был
единственно возможным педагогическим
лекарством. И выдумывать здесь было нечего.
Архиважная задача — сделать так, чтобы
«неблагополучные» родители приходили в детский
сад, чтобы им хотелось там бывать.
Первый шаг — приглашение на детский праздник.
Когда такое приглашение было сделано в первый
раз, на него откликнулись шесть мам. Но на том
празднике педагоги детского сада в сторону
родителей старались не смотреть. Дети благодаря
усилиям садовского персонала поражали внешним
видом — умытыми личиками, огромными бантами и
яркими костюмами. Да и сами воспитатели пришли на
шпильках и в красивых платьях. А мамы-гостьи
явились в грязных сапогах, в чем-то мятом и в
шапках на головах. Шапки — от стеснения: на
голове не прическа, а воронье гнездо.
По сценарию детишки должны были приглашать
гостей на танец. Мамы уперлись — ни в какую.
Только две согласились плясать. Тут уж контраст
между празднично одетым ребенком и нечесаной
мамой просто ударил в глаза. И гостей, видимо,
задел. При том, что детишки-то были их
собственные. И от детишек приглашенные мамы
получали видимое удовольствие. В общем, провели
праздник. И решили о последствиях не думать и на
многое не надеяться. Но в следующий раз опять
позвали родителей в гости.
Слухом земля полнится. Поэтому количество мам
заметно увеличилось — до десяти. И все они, как по
команде, шапки сняли и переоделись в туфли. И
когда пришла очередь в круг выходить, с
удовольствием свое отплясали. Сочли, что внешний
вид на этот раз некоторую степень публичности
позволяет.
И к концу года родители стали готовиться к
детским утренникам как к светским раутам.
Педагоги все удивлялись: раз от раза мамы
хорошели. А дети были просто счастливы: мама —
трезвая и красивая — рядом стоит и поет, и
танцует. И рисунки разглядывает. И на него, своего
ребеночка, в кои-то веки радуется!
А еще мамы стали приходить на «посиделки» — чаю
попить, о том о сем поговорить. Стол сервировали в
лучших традициях. Угощали в складчину. А заодно
приглашали специалистов — психолога, юриста,
социального педагога. Чтобы те между делом
рассказали о правах детей и матерей, о
психологических особенностях возраста, о том,
куда и к кому обращаться в случае необходимости.
Мам учили задавать вопросы и высказывать свое
мнение. Им осторожно давали домашнее задание —
то-то и то-то сделать с ребеночком, то-то и то-то
прочитать, об этом подумать. Со временем мамы
внесли нечто свое в эти встречи: стали обсуждать
игрушки детей, обмениваться кулинарными
рецептами.
Внутри этих встреч, кроме радостных моментов
достижений, вдруг как-то остро и отчаянно
обнажились личная неустроенность участниц, их
одиночество, какое-то неправильное, обреченное
отношение к себе. Скрасить общением в общем-то
сероватый жизненный фон, сказать что-то ласковое,
похвалить внешний вид — нехитрые средства
психотерапии…
Это, конечно, нестойкое лекарство от алкоголизма.
Что с этой мамой и с ее сыном будет через год и
даже через месяц, никто не знает.
Сегодня мама танцует на празднике, а завтра —
забыла забрать ребенка из детского сада. Такие
ситуации просчитываются. Каждую ночь в детском
саду дежурит медицинский работник. Если малыша
не забрали в пятницу вечером, медицинский
работник оставляет его ночевать в детском саду. А
утром в субботу приходит воспитатель группы.
Сначала пробует дозвониться до родителей. Не
дозвонился — уводит ребеночка в другой детский
сад, в приютскую группу, на выходные. Чтобы в
понедельник снова забрать его в «Надежду».
Внутри такой неустойчивости все работают на
настоящий момент. Пусть «здесь и теперь» будет
хорошо. Это ведь тоже опыт! Позитивный опыт в
судьбе ребенка. На чем-то он должен сказаться!
Но есть и такие повороты в жизни некоторых семей,
которые коллектив «Надежды» может отнести к
числу своих педагогических побед. Когда мама,
встречая на улице инспектора, или заведующую, или
бывшую свою воспитательницу, говорит: «Если бы
тогда вы нам не помогли, не знаю, что бы с нами
было. Даже подумать страшно… А теперь — жизнь
вошла в колею». Значит, мама бросила пить, нашла
работу. Двенадцать семей на счету у «Надежды».
Двенадцать семей за пять лет. Да даже если бы
одна, стоило бы работать.
Сейчас в «Надежду» существует очередь.
На те места, которые не заняты детьми из семей
«группы риска».
Об условиях воспитания и развития детей в садике
ходят самые завидные слухи. Детей здесь не только
хорошо кормят. С ними еще хорошо и правильно
занимаются. Выпускники «Надежды», становясь
школьниками, показывают отличные результаты в
обучении. Учителя ими довольны. Поэтому сюда
стремятся отдать своих малышей одинокие мамы.
Или одинокие папы. (Такие в Барнауле тоже есть.)
Вполне положительные родители, испытывающие
некоторые материальные трудности. Будем
полагать, временные.
И хорошо, если в этот момент им протянут руку
социальной помощи. С надеждой на лучшее будущее.
Марина АРОМШТАМ
|