Кто из
воспитателей сможет ответить на вопрос, что
такое психоанализ? И может ли он иметь какое-то
отношение к детскому саду?
Ни один современный учебник по истории
дошкольной педагогики об этом не рассказывает.
Ни один из ведущих отечественных институтов
дошкольного образования эту тему не
разрабатывает — как будто великое открытие
бессознательного не имеет к маленьким детям
никакого отношения. Как будто столетний опыт
психоаналитиков в изучении и понимании ребенка и
его отношений со взрослыми ничего не способен
дать современному педагогу.
Зигмунд Фрейд
|
Между тем в 1921 году при отделе
психологии Государственного
психоневрологического института был открыт
«дом-лаборатория» по изучению детского возраста.
Научная работа в доме-лаборатории строилась в
соответствии с психоаналитическим учением
Зигмунда Фрейда. Тут воспитывали детей
дошкольного возраста, наблюдали за ними, искали
ответы на сложные вопросы детского развития.
В 20-е годы некоторые лидеры большевиков
(в частности, Л.Троцкий) полагали, что психоанализ
поможет последовательно и сознательно
формировать «человека советского общества». И,
как свидетельствуют документы, в дом-лабораторию
стремились определить своих детей значимые
представители новой власти.
В одном из отчетов заместителя наркома
просвещения В.Н. Яковлевой Совету народных
комиссаров РСФСР говорится: «Ставя себе целью
выработку методов изучения и воспитания
полноценных в социальном смысле детей при
участии нового, подготовленного к этой
деятельности педагогического персонала, детдом
«Международная солидарность» достигает этой
цели путем общего ознакомления с психикой
детей... с точки зрения психоанализа (по Фрейду,
Юнгу и др.)... Записи наблюдений, бюллетени, анализ
детских рисунков, живописи, построек, вырезания,
импровизации представляют громадный интерес и
имеют несомненную научную ценность. В качестве
самостоятельных вопросов для изучения ставятся
такие, как детские страхи, положение ребенка во
сне и прочее». Детский дом — лаборатория
называется единственным в своем роде
учреждением не только в России, но и в Европе.
Дом работал по принципу интерната. Детей
забирали домой только в выходные дни.
Предполагалось, что качественная педагогическая
и научная работа может вестись только при
небольшом количестве детей в группах. Группы
годовалых включали двух детей и одного
воспитателя, группы двухлеток — трех детей.
Группы четырехлеток могли посещать до 4 человек.
А группы детей пяти-шестилетнего возраста — до
5–6 детей. В общей сложности в доме-лаборатории
воспитывалось от 8 до 12 детей. (Это впоследствии
стало одним из аргументов для его закрытия:
содержание воспитанников при таком малом их
количестве обходилось слишком дорого.)
Воспитателям строго-настрого
запрещалось повышать голос при общении с детьми
и наказывать их — даже за совершенные проступки.
Считалось, что главное средство педагога в
управлении поведением ребенка — доверительные
отношения с ним. Поощрялась самостоятельность
детей, их инициатива.
Новыми методами воспитания — при
посредничестве Коминтерна — заинтересовались
за рубежом. И в 1922 году Союз германских
горнорабочих «Унион» принял решение оказывать
дому постоянную поддержку, а сам дом получил
название «Международная солидарность».
Но вряд ли мы сегодня сумеем составить
себе ясное представление о том, что именно
происходило в детском доме. Основными
свидетельствами его работы являются
постановления заседаний различных комиссий, в
частности, тех, которые ставили вопрос о
целесообразности существования лаборатории и о
ее закрытии, «особые» мнения членов таких
комиссий (в архивах сохранилось «особое мнение»
С.Шацкого, указывающего на уникальную научную и
педагогическую значимость собранного в
лаборатории материала) и дневниковые записи
одного из научных работников лаборатории Веры
Шмидт.
Вера Шмидт фиксирует неготовность
воспитателей работать в соответствии с
педагогическими принципами психоанализа, их
неспособность налаживать отношения с детьми и —
как следствие — отсутствие нормально
организованного быта. А также — то, что мы
сегодня называем «текучестью кадров». На
страницах своего дневника она заключает:
эксперимент не оправдал возложенных на него
ожиданий.
Как психоаналитическая лаборатория
детский дом был закрыт в 1925 году. А само
учреждение преобразовано в воспитательное
учреждение, перешедшее в непосредственное
ведение Наркомпроса.
Детский дом — лаборатория
располагался в красивом здании, известном
москвичам как особняк Рябушинского
Анализ работы «Международной
солидарности», проведенный Верой Шмидт, выглядит
слишком принципиальным, почти беспощадным.
Возможно, многое в нем отражает истинное
положение вещей. Но он приходится на то время,
когда отношение к психоанализу в большевистской
России изменилось.
К концу 20-х годов психоанализ как
сложное и новое научное направление мысли
перестает быть предметом дискуссий.
Покровительство Троцкого обернулось для
психоаналитиков бедой. С приходом к власти
Сталина психоанализу уготована судьба учения с
антимарксистским клеймом.
На страницах научных журналов началась
кампания по «разоблачению» психоанализа. А для
психоаналитиков самых разных направлений
начался период отречения и покаяния. Каялись в
употреблении имени З.Фрейда, даже в оговорках,
что некоторые идеи психоанализа могут оказаться
плодотворными и интересными для советской науки.
Покаяние было обязательным, но личного
спасения не гарантировало. Бывший директор
Института психоанализа, основатель
дома-лаборатории И.Д. Ермаков был арестован в 1941
г. по обвинению «в принадлежности к
контрреволюционной организации и антисоветской
агитации» (статья 58, п. 10, п. 11 УК РСФСР) и умер в
июле 1942 года в тюрьме г. Саратова.
Для обвинения в контрреволюционной,
антисоветской деятельности было достаточно
того, что российские психоаналитики в 20-х гг.
активно сотрудничали с немецкими учеными.
А в Германии в это время по приказу
идеологов фашизма книги З.Фрейда публично
сжигались на площадях по приказу нацистских
властей.
В июле 2009 года исполняется 110
лет со дня рождения психоаналитика Веры Шмидт
(1889–1937), посвятившей свои исследования детям
дошкольного возраста и дошкольной педагогике. К
ее юбилею сотрудники кафедры клинической
психологии и психоанализа Удмуртского
государственного университета совместно с
издательством «ERGO» выпустили в свет первый том
психоаналитических и педагогических трудов Веры
Шмидт — «Дневник матери. Первый год жизни».
Дневниковые записи Веры Федоровны до сих пор не
публиковались. Это стало возможным благодаря
научным изысканиям Татьяны Шикаловой. Работая с
архивом Ивана Ермакова, она «наткнулась» на
упоминание о Вере Шмидт и ее записях и начала в
буквальном смысле искать «следы» Шмидтов. Поиски
увенчались успехом. Сын Веры Владимир Оттович
Шмидт и ее внуки бережно хранили архив
исследовательницы — никому не нужный в течение
долгих десятилетий.
Выход «Дневника» может считаться знаковым
событием. Возможно, с этой книги начнется
легализация идей психоанализа в дошкольной
педагогике. |
|
Зато после войны, в конце шестидесятых
гг. ХХ столетия, интерес к психоаналитическим
идеям воспитания вспыхивает в Германии с новой
силой. И, как ни странно, главным питательным
источником для них оказываются заметки и доклады
той самой Веры Шмидт, которая подвела жесткие
итоги работе дома-лаборатории. Вера Шмидт в
начале 20-х гг. представляла за рубежом Русское
психоаналитическое общество, выступала перед
западными коллегами на психоаналитических
конференциях в Австрии и Германии. Некоторые ее
тексты, недоступные для отечественного читателя,
сохранились за границей на немецком языке. В 1968 г.
молодые родители, большинство из которых
принадлежало к т.н. «студенческому движению»,
извлекли их на свет и «прочитали по-новому». По
всей стране в «самиздатовском варианте» ходили
тысячи копий работы В.Шмидт «Erziehung ohne Repression»
(«Воспитание без подавления»). В результате в
Германии возникло целое движение под названием
«Kinderladen» — движение за создание маленьких
детских садов. Эти садики организовывались в
помещениях бывших детских магазинчиков и лавок,
воспитание в них было основано на принципах
психоанализа и идеях Веры Шмидт.
«Психоанализ сделал невероятно много
для гуманизации образования в современной
Германии, — говорит кандидат психологических
наук, доцент кафедры психоанализа Института
практической психологии и психоанализа Каролина
Солоед. — Проблемы, которые поднимают
психоаналитики, воспринимаются очень серьезно и
общественностью, и властью».
А нам еще, видимо, только предстоит
открыть для себя гуманистический смысл
психоаналитических идей и научиться
использовать их в своей работе с детьми.
Текст подготовлен с использованием
материалов научно-практической конференции
«Психоанализ и психоаналитическая психотерапия
в России и Германии: теория и практика» (Москва,
22–23 мая 2009 г.; выступление Каролины Солоед и
выступление Татьяны Шикаловой); книги В.М.
Лейбина «Антология российского психоанализа», т.
2, Овчаренко В.И., Лейбин В.М.; М., 1999 (сайт www.psychol-ok.ru);
статьи А.И. Белкина, А.В. Литвинова «К истории
психоанализа в Советской России» («Российский
психоаналитический вестник», № 2, 1992).